Для наименования Советско-Германской войны 1941-45 годов коммунисты (до катастрофы 41-го года уверенно считавшие, что у них "нет отечества") приспособили позаимствованное из 1914 года название - Великая Отечественная. Однако к тому времени не прекращающийся все годы советской власти массовый террор против населения собственной страны уже сделал неизбежным то, чего прежде в России, при любом режиме, представить было не возможно. Целые подразделения Красной Армии складывали оружие перед наступающим противником, а многие населенные пункты встречали завоевателей хлебом-солью.
Более того - огромное число бывших советских граждан с оружием в руках приняло участие в боевых действиях на стороне Германии. По разным подсчетам, их насчитывалось от одного до полутора миллионов человек! И это притом, что вожди нацистской Германии долгое время противились созданию чисто российских подразделений и провозглашению русскими патриотами своего антикоммунистического правительства и вооруженных сил...
Одной из наиболее активных, последовательных и организованных антибольшевицких сил при этом, как и на первом этапе Гражданской войны, стали казаки. А основной причиной этого стала политика советского руководства, направленной на физическое и духовное уничтожение казачества.
Помню потрясение, каким для многих стали в конце 80-х годов прорвавшиеся в печать рассказы о "черных досках". Пожалуй, именно они (как и правда о голоде на Украине) впервые открыли в завершенном своем виде систему организованного, хорошо продуманного уничтожения народа - в данном случае казачества. Из свидетельств очевидцев стало яснее ясного: вовсе не о коллективизации как таковой думали вожди страны Советов 70 лет назад!..

***

Не вполне поначалу понятные слова из прошлого отцовской станицы - "голодомор", "саботаж" - я слышал давно. Бессознательно они воспринимались как что-то страшное и полузапретное в разговоре вне дома. Чаще всего поминал их мой дядя, Петр Михайлович, у которого я жил, приезжая в станицу. После долгих бесед на ночь этот самый "саботаж" представлялся не словом в обычном значении, а как что-то большое, черное, душное. Словно явление стихии, спускавшееся на пустые станичные улицы...
Нашу Новодеревянковскую в 1932 году обрекли на вымирание. Сегодня, если походить по ней, бросится в глаза странность планировки: на параллельных друг дружке улицах дома стоят где тесно, один к другому, а где от дома до дома и сто, и двести метров, поросших бурьяном, проклятой амброзией. Особенно велики пустыри, прогалы застройки в историческом центре станицы. Но ведь не так же все было некогда! И здесь стояли дома, жили люди. Но они исчезли! Целые кварталы, целые семьи, фамилии.
Сегодня в станице с хуторами - около 8 тысяч человек. Меньше трети от ее населения в 20-е годы. Да и много ли нынешних станичников козацкого рода-племени? По числу жителей после русских и украинцев идут армяне, белорусы, мари, цыгане, мордва, чуваши, молдаване, езиды, удмурты, табасаранцы и еще десяти этносов представители (менее 25 человек от каждого). Большинство - потомки переселенцев из других областей. Как следствие - культура и традиции, самое название станицы исчезают из обихода. Всё чаще говорят "Новая Деревня"; так и в автобусном расписании значится. Кажется, и старики, сначала считавшие такое "переименование" оскорблением, смирились. Да и сколько их осталось - тех, кто помнит подлинную станичную жизнь? А из тех, кто помнит 20-30-е годы, - не все решаются рассказывать.
Происходившее тогда в России наглядно иллюстрируют фотографии тех дней -особенно если сравнивать их с прежними, дореволюционными. На фото до 17-го года - спокойные, благородные лица. Лица людей, еще уверенных в завтрашнем дне. А вот 20-е годы: лица осунувшиеся, напряженные. Какая там уверенность... На снимках нашей семьи до 1917 года - казаки в черкесках, казачки в нарядных платьях; затем - резко, сразу! - совсем другая жизнь. Черкесок, нарядов нет. Больше нет хозяев - себе, своей земле. В глазах ожидание, предчувствие расставания...
Помню, дядя просыпался по ночам, что-то спешил записать. Утром рассказывал, что вспомнил - из прошлого станицы или что сам видел. Если бы не он, я бы никогда, наверное, не мог сказать про Новодеревянковскую - "наша станица". Ведь ни дед мой, ни его сестры не могли прежде говорить - как убили их отца, как они ушли к белым... Они и фотографии родительские до середины 80-х не показывали... Но все, что мы знаем, - благодаря им. Благодаря решившимся рассказывать (в статье - лишь малая толика их свидетельств). Наша задача сегодня - не забыть ничего и никому и то же завещать идущим вслед.

***

Репрессии, обобщенно и емко называемые "расказачивание", задуманы были революционерами задолго до 1917 года. И вовсе не в мифическом подавлении "народных выступлений" дело (казаков советские историки обычно "путали" с конной жандармерией). Консерватизм взглядов, зажиточность, свободолюбие, любовь к родной земле, грамотность казаков неизбежно делали их врагом большевиков.
В России до 17-го года довольно компактно жило более 6 млн. казаков. Идеологи "мировой революции" объявили их "опорой самодержавия", "контрреволюционным сословием". Как писал Ленину один из таких "теоретиков", И. Рейнгольд: "Казаков, по крайней мере, огромную их часть, надо рано или поздно истребить, просто уничтожить физически, но тут нужен огромный такт, величайшая осторожность и заигрывание с казачеством: ни на минуту нельзя забывать, что мы имеем дело с воинственным народом, у которого каждая станица - вооруженный лагерь, каждый хутор - крепость".
Первые карательные акции были организованы большевиками сразу после октябрьского переворота - силами "интернационалистов" (особенно латышей, мадьяр, китайцев), "революционных матросов", горцев Кавказа, иногороднего (т.е. не казачьего) населения казачьих областей. А уж затем это насилие вызвало участие казаков (до того пытавшихся соблюдать подобие нейтралитета в общероссийской сваре) в Белом движении.
Террор достиг первого пика еще в ходе Гражданской войны - оформившись известной директивой Оргбюро ЦК ВКП(б) 24 января 1919 г. Речь шла о репрессиях против всего казачества! Этот подписанный Свердловым документ настолько важен в "юридическом" оформлении политики советской власти в отношении казачества, что стоит привести здесь его полный текст:

"Циркулярно, секретно.

Последние события на различных фронтах в казачьих районах - наши продвижения в глубь казачьих поселений и разложение среди казачьих войск - заставляют нас дать указания партийным работникам о характере их работы при воссоздании и укреплении Советской власти в указанных районах. Необходимо, учитывая опыт года гражданской войны с казачеством, признать единственно правильным самую беспощадную борьбу со всеми верхами казачества путем поголовного их истребления. Никакие компромиссы, никакая половинчатость пути недопустимы. Поэтому необходимо:

1. Провести массовый террор против богатых казаков, истребив их поголовно; провести беспощадный массовый террор по отношению ко всем вообще казакам, принимавшим какое-либо прямое или косвенное участие в борьбе с Советской властью. К среднему казачеству необходимо применять все те меры, которые дают гарантию от каких-либо попыток с его стороны к новым выступлениям против Советской власти.
2. Конфисковать хлеб и заставить ссыпать все излишки в указанные пункты, это относится как к хлебу, так и ко всем другим сельскохозяйственным продуктам.
3. Принять все меры по оказанию помощи переселяющейся пришлой бедноте, организуя переселение, где это возможно.
4. Уравнять пришлых "иногородних" к казакам в земельном и во всех других отношениях.
5. Провести полное разоружение, расстреливая каждого, у кого будет обнаружено оружие после срока сдачи.
6. Выдавать оружие только надежным элементам из иногородних.
7. Вооруженные отряды оставлять в казачьих станицах впредь до установления полного порядка.
8. Всем комиссарам, назначенным в те или иные казачьи поселения, предлагается проявить максимальную твердость и неуклонно проводить настоящие указания.
ЦК постановляет провести через соответствующие советские учреждения обязательство Наркомзему разработать в спешном порядке фактические меры по массовому переселению бедноты на казачьи земли.
Центральный Комитет РКП(б)".

Помимо массовых расстрелов, были организованы продотряды, отнимавшие продукты; станицы переименовывались в села, само название "казак" оказалось под запретом...
Директива Свердлова дополнялась и развивалась разного рода постановлениями. Так, "Проект административно-территориального раздела Уральской области" от 4 марта 1919 г. предписывал "поставить в порядок дня политику репрессий по отношению к казачеству, политику экономического и как подобного ему красного террора... С казачеством, как с обособленной группой населения, нужно покончить".
3 февраля 1919 г. появился секретный приказ председателя РВС Республики Троцкого, 5 февраля - приказ № 171 РВС Южного фронта "О расказачивании". Тогда же директива Донбюро ВКП(б) прямо предписывала - а) физическое истребление по крайней мере 100 тысяч казаков, способных носить оружие, т.е. от 18 до 50 лет; б) физическое уничтожение так называемых "верхов" станицы (атаманов, судей, учителей, священников), хотя бы и не принимающих участия в контрреволюционных действиях; в) выселение значительной части казачьих семей за пределы Донской области; г) переселение крестьян из малоземельных северных губерний на место ликвидированных станиц...
Мало того - Донбюро и Реввоенсовет требуют неукоснительного исполнения на местах своих директив, спуская по инстанциям документы подобного типа: "Ни от одного из комиссаров дивизии не было получено сведений о количестве расстрелянных... В тылу наших войск и впредь будут разгораться восстания, если не будут приняты меры, в корне пресекающие даже мысли о возможности такового. Эти меры: полное уничтожение всех, поднявших оружие, расстрел на месте всех, имеющих оружие, и даже процентное уничтожение мужского населения". Подписал сей документ, между прочим, будущий страдалец И. Якир (тогда член РВС 8-й армии).
Как писал в приказе-воззвании в августе 1919 г. Ф. Миронов (сам своим сотрудничеством с большевиками увлекший на предательство и гибель тысячи казаков): "Население стонало от насилий и надругательств. Нет хутора и станицы, которые не считали бы свои жертвы красного террора десятками и сотнями. Дон онемел от ужаса...
Восстания в казачьих областях вызывались искусственно, чтобы под этим видом истребить казачество". Сам председатель Донбюро С. Сырцов, говоря о "расправе с казачеством", его "ликвидации", отмечал: "станицы обезлюдели". В некоторых было уничтожено до 80% жителей. Только на Дону погибло от 800 тысяч до миллиона человек - около 35% населения.
Еще свидетельство - посланного на Дон московского коммуниста М. Нестерова: "Партийное бюро возглавлял человек... который действовал по какой-то инструкции из центра и понимал ее как полное уничтожение казачества,.. Расстреливались безграмотные старики и старухи, которые едва волочили ноги, урядники, не говоря уже об офицерах, В день расстреливали по 60-80 человек... Во главе продотдела стоял некто Голдин, его взгляд на казаков был такой: надо всех казаков вырезать! И заселить Донскую область пришлым элементом..."
Другой московский агитатор, К. Краснушкин: "Комиссары станиц и хуторов грабили население, пьянствовали... Люди расстреливались совершенно невиновные - старики, старухи, дети... расстреливали на глазах у всей станицы сразу по 30-40 человек, с издевательствами, раздевали донага. Над женщинами, прикрывавшими руками свою наготу, издевались и запрещали это делать..."
Именно осуществление директивы Оргбюро привело к восстанию на Верхнем Дону 11 марта 1919 г. И первой восстала та самая станица Казанская, что незадолго до этого чуть ли не хлебом-солью встречала большевиков!..
Побывавшие в восставшей Вешенской летчики Бессонов и Веселовский докладывали Войсковому Кругу: "В одном из хуторов Вешенской старому казаку за то только, что он в глаза обозвал коммунистов мародерами, вырезали язык, прибили его гвоздями к подбородку и так водили по хутору, пока старик не умер. В ст. Каргинской забрали 1000 девушек для рытья окопов. Все девушки были изнасилованы и, когда восставшие казаки подходили к станице, выгнаны вперед окопов и расстреляны... С одного из хуторов прибежала дочь священника со "свадьбы" своего отца, которого в церкви "венчали" с кобылой. После "венчания" была устроена попойка, на которой попа с попадьей заставили плясать. В конце концов, батюшка был зверски замучен..."
8 апреля 1919 г. - очередная директива Донбюро: "Насущная задача - полное, быстрое и решительное уничтожение казачества как особой экономической группы, разрушение его хозяйственных устоев, физическое уничтожение казачьего чиновничества и офицерства, вообще всех верхов казачества, распыление и обезвреживание рядового казачества..."
После оккупации красными Юга России репрессии прокатились по областям Кубанского и Терского войск. При выселении терских станиц Калиновской, Ермоловской, Самашкинской, Романовской, Михайловской, Асиновской красные горцы убили 35 тысяч стариков, женщин и детей (и вселились в опустевшие станицы). За один лишь прием были вывезены на север и расстреляны 6 тысяч кубанских офицеров.
К концу 1920 году остатки Кубанской армии - преимущественно рядовые казаки, - сложив оружие, расходились по домам. Казалось бы, реальный шанс для большевиков добиться замирения. Однако советская 9-я армия лишь усиливала репрессии. В одном из ее отчетов учтены карательные акции за время с 1 по 20 сентября: "Ст. Кабардинская - обстреляна артогнем, сожжено 8 домов... Хутор Кубанский - обстрелян артогнем... Ст. Гурийская - обстреляна артогнем, взяты заложники... Хут. Чичибаба и хут. Армянский - сожжены дотла... Ст. Бжедуховская - сожжены 60 домов... Ст. Чамлыкская - расстреляно 23 человека... Ст. Лабинская - 42 чел... Ст. Псебайская - 48 чел... Ст. Ханская - расстреляно 100 человек, конфисковано имущество, и семьи бандитов отправляются в глубь России... Кроме того, расстреляно полками при занятии станиц, которым учета не велось..." И вывод штаба армии: "Желательно проведение в жизнь самых крутых репрессий и поголовного террора!.." Ниже - зловещая приписка от руки: "Исполнено".
При т.н. "конфискациях" у казаков порой выгребались все имевшиеся вещи, вплоть до женского нижнего белья!..
Одновременно развернута была кампания обоснования террора в большевицкой печати. Например, в феврале 1919 г. газета "Известия Наркомвоена" (выходившая фактически под прямой редакцией Троцкого) писала: "У казачества нет заслуг перед русским народом и государством. У казачества есть заслуги лишь перед темными силами русизма... По своей боевой подготовке казачество не отличалось способностями к полезным боевым действиям. Особенно рельефно бросается в глаза дикий вид казака, его отсталость от приличной внешности культурного человека западной полосы. При исследовании психологической стороны этой массы приходится заметить сходство между психологией казачества и психологией некоторых представителей зоологического мира..."
Мало того получается, по мнению командования РККА, что казаки - "царские сатрапы", так они еще что-то навроде вредных насекомых! Ну, а раз так - к ногтю их! "Российский пролетариат не имеет никакого права применить к Дону великодушие... На всех их революционное пламя должно навести страх, ужас, и они, как евангельские свиньи, должны быть сброшены в Черное море!"
Вспоминая события тех лет, даже убежденный коммунист М. Шолохов пишет (письмо Горькому от 6 июня 1931 г.): "Я нарисовал суровую действительность, предшествующую восстанию; причем сознательно упустил такие факты... как бессудный расстрел в Мигулинской станице 62 казаков-стариков или расстрелы в станицах Казанской и Шумилинской, где количество расстрелянных казаков (б. выборные хуторские атаманы, георгиевские кавалеры, вахмистры, почетные станичные судьи, попечители школ и проч. буржуазия и контрреволюция хуторского масштаба) в течение 6 дней достигло солидной цифры - 400 с лишним человек..."
Активное истребление шло до 1924 года, после чего наступило некоторое затишье. Конечно, аресты продолжались, приутихла лишь волна бессудных расправ. Советская власть, изображая "гражданский мир", добивалась возвращения эмигрантов (дабы окончательно ликвидировать угрозу с их стороны). Первое время "возвращенцев" не трогали...
К 1926 году на Дону оставалось не более 45% прежнего казачьего населения, в других войсках - до 25%, а в Уральском войске - лишь 10% (оно чуть ли не целиком снялось с места, пытаясь уйти от безбожной власти). Было уничтожено и выброшено из страны много казаков старше 50 лет - хранителей традиций.
Кстати говоря: заканчивая разговор о первом этапе массового расказачивания, считаю необходимым особо подчеркнуть роль в его организации Ленина. В последние десятилетия советской власти для многих даже самых записных диссидентов общим местом было, подчеркивая репрессивную антинародную сущность сталинского режима, кивать на "доброго" Ильича. Действительно, довольно ранняя смерть Ленина оставила возможность неких предположений, будто при нем бы все было совсем иначе. Тем более что огромное количество документов, вышедших за его подписью, с категорическими "расстрелять", "беспощадно и повсеместно", было надежно упрятано в архивах.
Сегодня мы знаем - изуверская директива Оргбюро вовсе не готовилась в тайне от "вождя мирового пролетариата", без его ведома. Ленин не только знал о происходящем, но и лично участвовал в выработке политики большевицких властей по отношению к казакам. Достаточно вспомнить ленинскую телеграмму Фрунзе по поводу "поголовного истребления казаков"!
Еще свидетельство - письмо Дзержинского Ленину от 19 декабря 1919 г., в котором указывается, что на тот момент в плену у большевиков содержалось около миллиона казаков. Какую, вы думаете, наложил вождь резолюцию на этом письме? Ну, разумеется, вполне в своем духе - "Расстрелять всех до одного"! На Кавказ Ленин периодически отправлял телеграммы - "Перережем всех". Слава Богу, что у Советов просто физически сил не было, чтобы осуществить в те годы все людоедские директивы "человечного" Ильича!
Имеет непосредственное отношение к происходившему на казачьих землях и вообще на Юге России и еще одно распоряжение Ленина - посылать красных головорезов-интернационалистов в районы, где действуют т.н. "зеленые" - "вешать под видом "зеленых" (мы потом на них и свалим) чиновников, богачей, попов, кулаков, помещиков. Выплачивать убийцам по 100 тысяч рублей..." А теперь давайте-ка вспомним, как советская пропаганда долгие годы утверждала, что на совести казаков и Белой армии - карательные акции против мирного населения. Нет ли и здесь кровавого ленинского следа случаем?..

***

"Заигрывание" с казаками завершилось с окончанием НЭПа. Постепенно исчезали рискнувшие вернуться из эмиграции, остатки прежней интеллигенции и офицерства - все, кто, по мнению властей, еще мог возглавить сопротивление.
Весной 1928 г. советские газеты сообщили о раскрытии органами ОГПУ заговора "спецов" в Шахтинском районе Донбасса. Знаменитое "Шахтинское дело" открыло череду сталинских политических процессов. И нелишне тут будет указать на обстоятельство, обычно остающееся вне внимания исследователей. Город Шахты (до1920 г. Александровск-Грушевский) - один из центров угольной промышленности на территории Области Войска Донского. На его шахтах рабочими и специалистами нижнего и среднего звена трудились многие казаки, вынужденные оставить родные станицы. И вряд ли выбор места показательного процесса против "вредителей" был случаен! Вслед за репрессиями против инженеров началась зачистка шахт и предприятий от "неблагонадежного" казачьего элемента. Казаков увольняли, лишали продовольственных карточек (что обрекало семьи многих на голодную смерть), арестовывали, высылали. Поднималась самая страшная волна расказачивания, окончательно накрывшая казачьи области Юга России!..
В январе 1930 г. вышло постановление "О ликвидации кулачества как класса в пределах Северо-Кавказского края". Казаков выгоняли из куреней зимой, без продуктов и одежды, обрекая на гибель по дороге в места ссылок. Власть готовилась к восстанию в казачьих областях. Более того, явно провоцировала его - массовое выступление позволило бы вновь открыто истреблять казачество. Но восставать, в общем-то, было уже некому - ни оружия, ни вождей. Хотя были, конечно, и примеры сопротивления, в том числе и вооруженного (например, массовые волнения в феврале 1930 г. в селах и станицах Барашковское, Весело-Вознесенское, Константиновская, Новый Егорлык, Ново-Манычское), а для подавления их на Кубани использовалась даже авиация; небольшие же группы казаков продолжали борьбу вплоть до прихода немцев в 1942 г. Однако в целом по Северо-Кавказскому краю (97 районов Дона, Кубани и Ставрополья) коллективизация завершилась без особых эксцессов. "Кулаки" и прочий "антисоветский элемент" арестованы и высланы (согласно сводке штаба СКВО, к 1 марта 1930 г. по Северному Кавказу было "изъято" 26261 человек, в большинстве своем казаков). Казалось бы, могло наступить очередное "затишье".
Однако объявленный в конце 30-го года "новый подъем колхозного движения" закончился повсеместными выходами из колхозов (с января по июль 1932 г. их число в РСФСР сократилось на 1370,8 тыс.), требованиями возврата имущества. Чрезвычайные меры в заготовительной политике, бескормица, ухудшение ухода привели к значительному падежу скота; уборка зерна в 1931 г. по всему Югу России затянулась до весны 32-го, а на Кубани наблюдался невиданно низкий урожай зерновых - от 1 до 3 ц.!
7 августа 1932 г. был издан т.н. "закон о пяти колосках". За любую кражу госсобственности - расстрел или, в лучшем случае, 10 лет с конфискацией имущества. За несколько колосков, сорванных, чтобы накормить пухнущих от голода детей, отправляли в тюрьмы их матерей...
Направляемые в станицы уполномоченные, не имевшие представления о сельском хозяйстве, лишь усугубляли положение. В каждом встречном им виделся "контрреволюционный элемент". Однако, повторюсь, ничего случайного власть не предпринимала. Все было заранее продумано.
Осенью 32-го на Кубань прибыл "испытанный боец в борьбе за хлеб на Юге России" корреспондент "Правды" Ставский, сразу определивший настроение казаков как явно "контрреволюционное": "Белогвардейская Вандея ответила на создание колхозов новыми методами контрреволюционной деятельности - террором... В сотне кубанских станиц были факты избиения и убийств наших беспартийных активистов... Наступил новый этап тактики врага, борьба против колхозов не только извне, как это было раньше, но и борьба изнутри".
В Новотатаровской Ставский обнаружил 80 казаков, вернувшихся из ссылки, и тут же донес: "Местные власти не принимают никаких мер против этих белогвардейцев... Саботаж (вот и прозвучало страшное слово, ставшее на десятилетия чуть ли не нарицательным для наименования этого периода времени! - Г.К.), организованный кулацкими элементами Кубани... Классовый враг действует решительно и порой не без успеха..." И - решительный вывод: "Стрелять надо контрреволюционеров-вредителей!"
И - стреляли! Волна расказачивания начала 30-х годов прокатилась не только по казачьим землям. Затронула напрямую она и тех казаков, что вынужденно покинули свои станицы, спасаясь от репрессий. Одновременно с "ликвидацией кулачества" на хлебном Юге, видимо, было решено нанести удар в столице, где к тому времени оказалось довольно много вынужденных переселенцев из казачьих областей. Задача ставилась ликвидировать не просто бывших противников и возможных свидетелей массового террора - уничтожались наиболее грамотные и авторитетные в казачьей среде.
Осенью 1930 г. в Москве прошли массовые аресты казаков - проходивших по сфабрикованному органами ГПУ делу о т.н. "Казачьем блоке". Всего были осуждены 79 человек. Как гласило обвинительное заключение: "В августе-ноябре 1930 г. Особым отделом ОГПУ была раскрыта и ликвидирована существовавшая в Москве казачья контрреволюционная группировка, состоявшая в большинстве своем из видных казачьих контрреволюционных деятелей и белых офицеров, бежавших в свое время за границу и возвратившихся в СССР..."
По делу были расстреляны 8 апреля 1931 г. 31 человек - в том числе бывший оренбургский атаман генерал-майор Н.С. Анисимов, член Кубанской Рады и правительства П.М. Каплин, известные белые генералы А.С. Секретев, Ю.К. Гравицкий, И.Л. Николаев, ЕЙ. Зеленин, члены Донского войскового круга Мамонов, Чипликов, Медведев, Давыдов... Остальных ждали концлагеря, членов их семей - высылка...

***

Осенью 1932 - весной 1933 г. невиданный голод охватил Украину, Северный Кавказ, Поволжье, Казахстан, Западную Сибирь, юг Центрально-Черноземной области и Урала - территорию с населением около 50 млн чел.
Систему "черных досок" (названных так по советской традиции - в отличие от "красных досок" почета) ввел член ЦК ВКП(б), секретарь Северо-Кавказского крайкома ВКП(б) Б.П. Шеболдаев. На "доску позора" заносились станицы, по мнению партии, не справившиеся с планом хлебосдачи.
3 ноября 1932 г. было издано постановление, обязывавшее единоличные хозяйства под страхом немедленной ответственности по ст. 61 УК (смертная казнь) работать со своим инвентарем и лошадьми на уборке колхозных полей. "В случае "саботажа", - разъясняла краевая партийная газета "Молот", - скот и перевозочные средства у них отбираются колхозами, а они привлекаются к ответственности в судебном и административном порядке".
Принудительные меры встречали пассивное сопротивление - людей вынуждали укрывать зерно для пропитания в т.н. "черных ямах". Местный актив кивал на "вредителей" (хотя совсем недавно Юг России накрыли три волны раскулачивания и выселений). 4 ноября вышло новое постановление. По Северо-Кавказскому краю самыми "отстающими" признали районы Кубани: "Кубань организовала саботаж кулацкими контрреволюционными силами не только хлебозаготовок, но и сева". Крайком партии совместно с представителями ЦК (комиссия во главе с Л.М. Кагановичем - А.И. Микоян, М.Ф. Шкирятов, Г.Г. Ягода и др.) постановил:
"За полный срыв планов по севу и хлебозаготовкам занести на черную доску станицы Новорождественскую, Медведовскую и Темиргеевскую. Немедленно прекратить в них подвоз товаров, прекратить всякую торговлю, прекратить все ассигнования и взыскать досрочно все долги. Кроме того, предупредить жителей станиц, что они будут в случае продолжения "саботажа" выселены из пределов края и на их место будут присланы жители других краев".
В "позорно проваливших хлебозаготовки" районах (Невинномысский, Славянский, Усть-Лабинский, Брюховецкий, Кущевский, Павловский, Кропоткинский, Новоалександровский и Лабинский) была прекращена всякая торговля. Из Ейского, Краснодарского, Курганинского, Кореновского, Оградненского, Каневского, Тихорецкого, Армавирского, Тимашевского, Новопокровского районов также приказано было вывезти все товары, закрыв лавки.
На совещании партактива края комиссия ЦК потребовала любой ценой завершить хлебозаготовки к декабрю. По всему краю начались повальные обыски для "отобрания запасов хлеба у населения". Были созданы комсоды - комитеты содействия из наиболее оголтелых активистов. "Молот" сообщал: "Ежедневно активы коммунистов открывают во дворах спрятанный хлеб. Хлеб прячут в ямы, в стены, в печи, в гробы на кладбищах, в... самовары". Газета требовала: "Эх, тряхнуть бы станицу... целые кварталы, целые улицы... тряхнуть бы так, чтобы не приходили по ночам бежавшие из ссылки враги!.."
Окруженные войсками и активистами, станицы и хутора превращались в резервации с единственным выходом на кладбище, в ямы скотомогильников, глиняные карьеры. Вспоминает И.Д. Варивода, в то время секретарь комсомольской организации станицы Новодеревянковской: "Созвали комсомольцев, и пошли искать по дворам хлеб. А какой саботаж? План хлебозаготовок был выполнен, все сдали! За день нашли в скирде один мешок пшеницы. Нашли! Вот это и было надо. С этого и началось. Станица была объявлена вне закона, сельсовет распущен, всем руководил комендант. Окружили кавалерией - ни зайти, ни выйти, а в самой станице на углах пехотинцы: кто выходил после 9 часов вечера - тех стреляли без разговору. Закрыли все магазины, из них все вывезли, до последнего гвоздя. Для политотдела был особый магазин, там они получали сахар, вино, крупы, колбасу. Три раза надень их кормили в столовой с белым хлебом. А таких, как я, активистов тоже три раза на день кормили, хлеб давали, 500 г - не белый, а пополам с макухой... Люди приходили к столовой, тут же падали, умирали..."
В.Ф. Задорожный из Незамаевской рассказал: "В конце 32-го года в станицу вошло латышское военное подразделение и отряды местных активистов. Станицу оцепили, никого не впускали и не выпускали. Особенно старались местные комсоды, среди которых выделялся Степан Бутник - он, обходя подворья, забирал не только съестное, но и имущество. У Задорожных ему приглянулась усадьба со всем хозяйством - он выгнал хозяев и поселился там!.."
О свирепости комсодовцев рассказала и Т.И. Клименко. Под благовидным предлогом они сначала сами советовали укрывать зерно, затем, выследив, заявляли и указывали, где что припрятано. Прямо на подводах они развязывали узлы с барахлом и делили награбленное между собой... У кого сохранились коровы, всех заставляли вывозить покойников в 12 траншей, что вырыли на окраине станицы. В ямы сбрасывали и еще живых, поэтому там слышался постоянный стон, а наполненные ямы как бы пошевеливались от потуг пробующих выбраться. Были и случаи людоедства! По словам Таисии Ивановны, у ее напарницы по бригаде Василисы Бирюк девчата Мирошника поймали младшего братишку, убили и в горшках засолили мелкими кусочками. Станичники старались не выпускать детвору за ограды дворов. Убийц-людоедов называли "ревунами"...
Сотни семей были отправлены в Сибирь и на Урал. Станица буквально опустела! Из 16 тысяч прежнего населения осталось около трех с половиной тысяч. И сейчас в Незамаевской живет всего 3266 человек...
И снова вспоминает И. Варивода: "Голые, как попало набросанные на гарбы - кто висел через драбины головой, у кого руки висели до земли, кто одну или обе ноги задрал вверх - окоченелые, "враги народа" совершали последний путь на цэгэльню, на Бакай. Там был раньше кирпичный завод и глину брали из карьера. Бросали всех в братскую могилу, от младенцев до бородачей. Бросали и живых еще, но таких, что уже все равно дойдут, умрут...
Ночью Зайцев, комендант, вызывал к себе председателей колхозов... Я - под окно, подслушиваю... Вызовет председателей колхозов и спрашивает:
- У тебя сегодня сколько сдохло? - 70 человек. - Мало! А у тебя? - 50 человек. -Мало!!."
Писатель В. Левченко привел фрагменты переписки кубанцев с родственниками в эмиграции. Пишет в Югославию мать казака:
"...На самый Новый год пришли к нам активы и взяли последние три пуда кукурузы. А потом позвали меня в квартал и говорят: "Не хватает 4 килограмма, пополни сейчас же!" И я отдала им последнюю фасоль. Но этим не закончилось. Они наложили на меня еще 20 рублей штрафу и суют мне облигации, которых я уже имею и так на 80 рублей. На мое заявление, что мне не на что их взять, мне грубо ответили: "Не разговаривай, бабка! Ты должна все платить, так как у тебя сын за границей". Так что, милый сынок, придется умереть голодной смертью, так как уже много таких случаев. Харчи наши последние - одна кислая капуста, да и той уже нет. А о хлебе уже давно забыли, его едят только те, кто близок Советской власти, а нас каждого дня идут и грабят. В станице у нас нет мужчин, как старых, так и молодых, - часть отправлена на север, часть побили, а часть бежала кто куда..."
Приписка от дочери: "Дорогой папа! Я хожу в школу-семилетку, в пятый класс. Была бы уже в шестом, но меня оставили за то, что я не хожу в школу по праздникам. Но я за этим не беспокоюсь, так как школы хорошего ничего не дают, только агитация и богохульство. Всем ученикам выдали ботинки, а мне ничего не дали и говорят: 'Ты не достойна советского дара, у тебя отец за границей". Но я тебя по-прежнему люблю и целую крепко. Твоя дочь Маша".
Детей ждала участь родителей. Вспоминает П.П. Литовка, живший в хуторе Албаши (ст. Новодеревянковская): "Весной 1933 года одни подростки-дети в поле трудились от зари до зари под неусыпным глазом бригадира... От голода и непосильного труда мы падали на пахотные глыбы и умирали на работе, возле дома, все меньше оставалось нас. У многих и родных уже нет в живых... "В некоторых станицах, например, Ольгинской - ГПУ арестовывало детей наравне со взрослыми.
А в то самое время, когда Кубань буквально вымирала, когда, как пишет советский историк Н.Я. Эйдельман, "по всей Кубани опухших от голода людей сгоняли в многотысячные эшелоны для отправки в северные лагеря, во многих пунктах той же Кубани на государственных элеваторах в буквальном смысле слова гнили сотни тысяч пудов хлеба...".
В декабре "Молот" пишет: "Мы очищаем Кубань от остатков кулачества, саботажников и тунеядцев... Остатки гибнущего класса озверело сопротивляются. Нам на Северном Кавказе приходится считаться с тем фактом, что недостаточна классовая бдительность, что предательство и измена в части сельских коммунистов позволили остаткам казачества, контрреволюционной атаманщине и белогвардейщине нанести заметный удар по организации труда, по производительности в колхозах. Мы ведем на Кубани борьбу, очищая ее от паразитов, нанося сокрушительные удары партийным и беспартийным". По мнению "Комсомольской правды", многие первичные колхозные организации, а нередко и районные, превратились на Кубани в "полностью кулацкие", секретари райкомов и председатели райисполкомов стали "саботажниками и перерожденцами". Их арестовывали и расстреливали; по краю было исключено из партии 26 тыс. чел. - 45% коммунистов...
Еще письмо - брата брату: "Смертность такая в каждом городе, что хоронят не только без гробов (досок нет), а просто вырыта огромная яма, куда свозят опухших от голодной смерти и зарывают... в станицах трупы лежат в хатах, пока смердящий воздух не привлечет, наконец, чьего-либо внимания. Хлеба нет; в тех станицах, в которых есть рыба, люди сушат рыбные кости, мелют их, потом соединяют с водой, делают лепешки, и это заменяет как бы хлеб. Ни кошек, ни собак давно нет - все это съедено.
Стали пропадать дети, их заманивают под тем или иным предлогом; их режут, делают из них холодные котлеты и продают, а топленый жир с них голодные покупают. Открыли несколько таких организаций. В колодце нашли кости с человеческими пальцами. В бывших склепах найдено засоленное человеческое мясо. На окраине нашли более 200 человеческих голов с золотыми зубами, где снимали с них коронки для торгсина. В школе детям объявили, чтобы сами не ходили, а в сопровождении родителей. Исчезают взрослые, более или менее полные люди...
В колхозах никто не хочет работать, все разбегаются, вот второй уже год поля остались неубранными, масса мышей и крыс, появилась чума в Ставропольской губернии. У нас тиф сыпной, живем без всяких лекарств..."
Пытавшихся вырваться из охваченных голодом областей водворяли обратно. 22 января 1933 г. Сталин и Молотов предписали ОГПУ Украины и Северного Кавказа не допускать выезда крестьян - после того, как "будут отобраны контрреволюционные элементы, водворять остальных на места их жительства". На начало марта было возвращено 219460 чел. Отмечались случаи немедленной расправы с людьми на местах,
у железнодорожных станций...

***

С ноября 1932 по январь 1933 г, Северо-Кавказский крайком ВКП(б) занес на "черные доски" 15 станиц - 2 донские (Мешковская, Боковская) и 13 кубанских: Новорождественская, Темиргоевская, Медведовская, Полтавская, Незамаевская, Уманская, Ладожская, Урупская, Стародеревянковская и Новодеревянковская, Старокорсунская, Старощербиновская и Платнировская.
По краю только за 2,5 месяца с ноября 1932 г. брошено в тюрьмы 100 тыс. чел., выселено на Урал, в Сибирь и Северный край 38404 семей. Из станиц Полтавской, Медведовской и Урупской выселены все жители - 45639 чел. Уманская, Урупская и Полтавская были переименованы - в Ленинградскую, Советскую и Красноармейскую (в октябре 1994 г. глава администрации края Е. Харитонов возвратил Полтавской ее имя). На место выселяемых, убитых и умерших от голода селили порой тех самых, кто их уничтожал. Так, Полтавская - Красноармейская заселена семьями красноармейцев, Новорождественская - сотрудников НКВД.
Согласно справке ОГПУ от 23.02.1933 г., самый сильный голод охватил 21 из 34 кубанских, 14 из 23 донских и 12 из 18 ставропольских районов (47 из 75 зерновых). Особо неблагополучны 11 кубанских районов (Армавирский, Ейский, Каневский, Краснодарский, Курганенский, Кореновский, Ново-Александровский, Ново-Покровский, Павловский, Старо-Минский, Тимашевский), Шовгеновский р-н Адыгейской АО и Курсавский Ставрополья.
Даже к сегодняшнему дню население репрессированных станиц не может восстановиться хотя бы до половины своего прежнего уровня...
Всего, по подсчетам российских и зарубежных ученых, от голодомора 1932-33 гг. погибло не менее 7 млн человек (некоторые считают, что число погибших было гораздо больше - более 10 млн). Власти пытались уничтожить и память о них. Места братских захоронений не обозначались, книги записей рождений и смертей уничтожались, а пытавшихся вести учет жертв расстреливали как врагов народа.
Карательные акции затронули не только станицы, занесенные на "черные доски". Одна только экспедиция особого назначения (латыши, мадьяры и китайцы - все кавалеры ордена Красного Знамени) в Тихорецкой за три дня расстреляла около 600 пожилых казаков. "Интернационалисты" выводили из тюрьмы, раздев догола, по 200 человек и расстреливали из пулеметов...
Приехавший с Кубани словенец доктор Р. Трушнович рассказывал в Югославии про коллективизацию и голодомор:
"...Зажиточных казаков... отправляли в Архангельскую губернию. Из первого транспорта никто живым не остался, все были перебиты холодным оружием. Для проведения коллективизации было прислано 25000 рабочих от станков (двадцатипятитысячники)... Объявлено; "Всю тягловую силу, орудия производства и землю сдать в стансоветы. Все необходимое для жизни будете получать пайками"... Отобранный инвентарь пропадал без надзора; лошади под присмотром назначенных конюхов (не хозяев) падали...
На место сосланных присылали красных партизан из Ставропольской губернии и Центральной России. Жизнь окончательно ухудшилась; паек начали выдавать не подушно, а на рабочего, в результате даже дети принуждены были работать. Но голод все увеличивался. Умирали сотнями. Даже красные партизаны в течение месяца питались только сусликами... Большевики ни перед чем не останавливаются, вздумалось разводить хлопок - выкорчевали возле станицы Стеблиевской виноградники и, несмотря на предостережения казаков, все-таки посеяли хлопок, а потом косили, как траву... Казаков на Кубани осталось мало... Они одеты хуже всех, отчасти желая замаскировать себя и больше походить на пролетариев..."
Удивительно ли, что именно из офицеров РККА, служивших в 1929-34 годах на Дону и Кубани и ставших свидетелями массового террора, многие позже как раз и вступили в казачьи формирования вермахта и части РОА (назовем хотя бы будущего генерала и командира 5-го Донского полка И.Н. Кононова)?..
Не миновали казаков и волны арестов 1936-38 гг. (те, что накрыли многих большевиков, в том числе и изобретателей "черных досок"). В итоге к концу 30-х было физически истреблено около 70% казаков. А сколько - рассеяно по СССР и за рубежом, лишено памяти, родственных связей?..

***

Выжил - кто выжил. Кто сумел приспособиться к людоедской власти. Тяжело вспоминать страшные годы. Больно. В 20-30-х годах за хранение дедовской черкески, кинжала, старых фотографий можно было запросто лишиться жизни. Потому мало что сохранилось по станицам. Старики завещали хоронить себя со снимками близких на груди. А выжившие молчали долгие годы. Чудом, едва не в последний миг оказалась пробужденной народная память. Но нужна ли она новым поколениям? Молодые с трудом верят во все это. Потому что... такого не может быть! Такое - просто не укладывается в голове. Но - это было.
Могут ли быть прощены убийцы, порой живущие еще в спокойствии и достатке? И не они ли сегодня, не желая ни в чем каяться, из чужих куреней призывают нас все
"забыть" и "примириться"?..

***

Начало войны, которой Сталин присвоил наименование Великой Отечественной, для многих россиян - как находившихся в эмиграции, так и граждан СССР - породило новые надежды на освобождение от большевицкого режима. Мало кто мог себе представить, в чем именно состояла идеология нацистских вождей Третьего рейха (не забудем, что они до последнего момента числились в "союзниках" СССР!), какие планы вынашиваются ими в отношении народов нашей страны. Мало кто мог поверить, что цивилизованное государство Европы способно на чудовищные средневековые преступления. Зато на себе практически все испытали прелести большевицкого строя.
С началом боевых действий сохранившиеся в эмиграции организационные структуры казачества (союзы, землячества, станицы) стремились к непосредственному участию в борьбе за освобождение родины. Стремились даже вопреки позиции германского руководства, поначалу вовсе не склонного к формированию боевых подразделений, как из российских эмигрантов, так и из числа советских военнопленных. Однако уже вскоре достаточно ощутимые потери на фронтах и необходимость организации антипартизанской борьбы в тылу заставило командование вермахта изменить свою позицию. Тем более что на этом активно настаивали многие немецкие офицеры, видевшие в антибольшевицки настроенных русских своих реальных союзников.
Еще ранней осенью 1941 г. по инициативе штаба 18-й армии немецкий Генштаб разрешил в тыловых районах армий сформировать казачьи части из военнопленных для борьбы с партизанами. Первая из таких частей - казачий эскадрон - возникла 28 октября при группе армий "Центр" на основе перешедшего на сторону немецких войск полка под командованием донского казака майора И.Н. Кононова. Пополненная военнопленными-казаками, в течение года эта часть превратилась в полноценный казачий дивизион общей численностью около 1800 человек.
Здесь необходимо подчеркнуть, что в первые годы войны немецкое руководство пошло на создание боевых подразделений лишь на национальной основе, отвергая любые предложения по созданию как русской антибольшевицкой армии, так и русского антибольшевицкого правительства. Возникавшие при немецких частях отдельные русские подразделения носили в то время в основном вспомогательный характер, и создавали их немецкие офицеры нередко на свой страх и риск. В случае с казаками ситуация была принципиально иной.
Еще с начала I мировой войны в Германии получила хождение теория о происхождении казаков от родственных германским племенам остготов (населявших до начала нашей эры Причерноморье), Верил ли лично фюрер в эту теорию - доподлинно неизвестно, однако 15 апреля 1942 г. он официально объявил казаков "равноправными союзниками" Германии, разрешив не только создание казачьих частей и соединений, но и их использование непосредственно на фронте. С этого момента казачьи части стали возникать буквально повсеместно, причем не только при сухопутных или кавалерийских частях, но и при авиации, военно-морском флоте... А в начале лета 42-го года командование вермахта распорядилось направлять всех военнопленных-казаков и считавших себя таковыми на формирование будущего казачьего корпуса.
Особенно много казаков влилось в германскую армию после того, как немцами были заняты бывшие казачьи области Дона, Кубани и Терека. Вступавшие в казачьи станицы немецкие солдаты были предупреждены о том, что здесь они находятся на "дружественной территории". К местному населению немецкое командование обратилось с призывом к восстановлению традиционного казачьего самоуправления и созданию подразделений самообороны. На казачьем сходе в донской столице -Новочеркасске - в сентябре 1942 г. был избран войсковой штаб во главе с полковником С. Павловым, приступивший к формированию новых казачьих частей.
На территории бывшей Области Войска Донского были арестованы не успевшие бежать активисты большевицкого режима, запятнавшие себя участием в карательных акциях. Над ними готовился большой открытый судебный процесс. Казаки возвращали себе собственность - дома и землю, некогда отобранные у них советской властью.
Далее всего, пожалуй, планы германского командования по созданию казачьих автономных районов продвинулись на Северном Кавказе. Вскоре после его занятия группой армий "А", Берлин распорядился о создании казачьего автономного района на территории Кубани, в котором после ухода немецких войск должно было быть установлено полное самоуправление. Местному населению гарантировались различные права и свободы, в отличие от других оккупированных областей здесь была разрешена ликвидация колхозов и возврат к частной земельной собственности. В нашей станице Новодеревянковской немцев вообще не видели - все время "оккупации" здесь находились лишь несколько постоянно пьяных румынских солдат, стремившихся никоим образом не вмешиваться в дела местного населения. Когда местными парнями была ликвидирована небольшая группа т.н. "партизан", занимавшихся фактически лишь грабежом мирного населения, эти румыны только отмахнулись - ваше, мол, дело, поступайте как знаете!..
Сформированный осенью 42-го года автономный район включал территорию шести районов нижней Кубани с населением около 160 тысяч чел. В январе 1943 г. границы района были расширены, был избран атаман, рассматривались различные планы по вхождению автономного района в федерацию с будущей Россией, Украиной или Кавказом. Однако этим планам не суждено было осуществиться - в конце января 43-го года германские войска оставили почти всю территорию Северного Кавказа. Тысячи казаков с семьями потянулись вслед за отступавшими союзниками - они прекрасно понимали, что ожидает их за сотрудничество с оккупантами.
Тем временем организованные на Кавказе и Украине казачьи полки приняли участие в тяжелых боях на Дону и под Сталинградом. Нередко именно им доводилось прикрывать отход основных немецких сил, при этом некоторые из них были уничтожены почти полностью.
По данным вермахта, к апрелю 43-го года в его составе действовало около 20 казачьих полков и большое число более мелких частей, насчитывавших в общей сложности около 25 тысяч казаков. В это время и началось, по существу, создание первой казачьей кавалерийской дивизии. В то же время необходимо отметить, что нередко "казаками" немцы именовали сформированные для борьбы с партизанами из местного населения и даже уголовного элемента отряды.
В конце 1942 г., учитывая прочную репутацию казаков, в Берлине было создано Управление казачьих войск (в марте 1944 г. преобразованное в Главное Управление казачьих войск во главе с бывшим Донским атаманом и признанным лидером казачьего зарубежья генералом Петром Николаевичем Красновым). Подготовленная осенью 1943 г. Управлением и обнародованная за подписями Кейтеля и министра по делам восточных территорий Розенберга Декларация германского правительства гарантировала казакам неприкосновенность их земель и права на государственную самостоятельность. До тех же пор, пока казачьи области оставались занятыми советскими войсками, Германия обязалась предоставить казакам временную территорию для их проживания.
Находившийся на Украине т.н. Казачий Стан - около 20 тысяч казаков-беженцев, включая женщин, стариков и детей, - вслед за немецкими войсками двигался на Запад: сначала в Белоруссию, затем, в 44-м году, далее в Польшу и Италию. К этому времени уже созданная 1-я казачья кавалерийская дивизия была переброшена на Балканы, для борьбы с коммунистическими партизанами Тито. Здесь, на берегу Дравы, произошли в конце 1944 г. последние бои казаков дивизии с советскими войсками (в ходе которых казаки нанесли тяжелое поражение наступающим советским войскам, почти полностью уничтожив один из полков 233-й стрелковой дивизии).
В конце войны дивизия была развернута в 15-й Казачий кавалерийский корпус, успешно действуя против болгарских войск во время Балатонского контрнаступления немцев. Общая численность корпуса на февраль 1945 г. составила 25 тысяч солдат и офицеров (в том числе до 5 тысяч из них - немцы). Всего под командованием генерал-лейтенанта Г. фон Паннвица (с учетом калмыцкого полка, кавказского конного дивизиона, украинского батальона и группы танкистов РОА) в конце войны было около 35 тысяч чел. В то же время успешно сражались с англо-американскими и французскими войсками переброшенные во Францию для защиты т.н. Атлантического вала другие казачьи формирования, отдельные казачьи полки продолжали сражаться на Восточном фронте. Развернутый в Северной Италии Казачий Стан на конец апреля 1945 г. составил 31463 человека, из которых 1430 казаков принадлежало к эмигрантам первой волны.
Здесь действовали казачьи школы, кадетский корпус, издавалась казачья газета, существовал свой Казачий банк...
24 марта 1945 г. в Вировитице (Хорватия) прошел съезд казаков 15-го ККК. Он единогласно постановил объединить казачьи войска с вооруженными силами Комитета освобождения народов России генерала Власова и избрал Гельмута фон Паннвица походным атаманом казачьих войск. Вслед за этим был передан в распоряжение Власова и Казачий Стан.
30 апреля 45-го года было принято решение об эвакуации казачьих частей из Италии и Югославии в Австрию. Сюда же стремились отходящие на запад части РОА, другие восточные соединения вермахта, антикоммунистические силы из Сербии.
К вечеру 7 мая, преодолев высокогорный перевал, последние казачьи подразделения и семейные обозы расположились в долине реки Дравы между городами Лиенц и Обердраубург. Несколькими днями раньше в Австрийские Альпы с боями прорвался и 15-й Казачий кавалерийский корпус, сложивший оружие перед англичанами в районе Фельдкирхен-Альтхофен.
Именно здесь, в австрийском Тироле, свершилось то, что чудом уцелевшие казаки позднее назвали 'Тирольской обедней" и "самым чудовищным предательством XX века", - насильственная передача казаков, в том числе женщин и детей, бывших эмигрантов (в том числе граждан третьих стран), в руки сталинского НКВД. Свершилось то, что многие казаки считали и считают последней организованной попыткой возрождения российского казачества - предпринятой настоящими казаками под началом своих прежних атаманов. Попыткой, которую совместными усилиями пресекли СССР и другие "великие державы". За что последние, между прочим, ни разу даже не подумали принести хотя бы формальные извинения - и России, и родственникам десятков тысяч обреченных ими на смерть!

***

...Первоначально казаки содержались английским командованием довольно свободно, лишь с определенными ограничениями на передвижение. Офицерам и казакам караульных команд было сохранено оружие. Среди казаков ходили слухи о предстоящей отправке их на Ближний Восток или даже в Южную Америку. Во всяком случае, представители британского командования не раз заверяли казачьих атаманов и генералов, что в СССР они переданы не будут. Среди руководства казаков было немало тех, кто еще офицерами в I мировую были союзниками англичан - и они продолжали так считать в 45-м (например, известный кубанский генерал А.Г. Шкуро был кавалером одного из высших орденов Британской империи). Разумеется, они верили "слову британского джентльмена". Кто из них мог знать, что судьба всех их была решена "союзниками" еще в феврале, на Ялтинской конференции - где западные страны подписали с СССР соглашение о репатриации всех советских граждан, взятых в плен в составе германских вооруженных сил?..
"Союзники", в частности, обещали Сталину передать насильно:
- тех, кто был физически гражданином СССР к 1 сентября 1939 г.;
- был взят в плен в германской форме;
- был чином советских вооруженных сил к 22 июня 1941 г. и не был освобожден ими от службы;
- был, на основании серьезных доказательств, сотрудником врага, добровольно ему помогавшим и его поддерживающим...
16 мая англичане потребовали сдать все остававшееся еще у казаков оружие. 28 мая всем офицерам было предложено прибыть в г. Шпиталь на т.н. "конференцию" - встречу с фельдмаршалом Александером, где им будто бы расскажут о том, где в дальнейшем будут использовать казаков. "Конференция" была задумана англичанами для того, чтобы обезглавить казачью массу, лишить ее вождей при дальнейшей выдаче. Более 3,5 тысяч обманутых офицеров и генералов Казачьего Стана и 15-го ККК под усиленным конвоем были переданы СМЕРШу 3-го Украинского фронта.
После этого английские войска приступили к основной части операции - выдаче десятков тысяч безоружных казаков. Для осуществления этой массовой акции в долину Дравы были стянуты три английские дивизии и две отдельные бригады, в ходе выдачи использовалось тяжелое вооружение вплоть до танков.

Узнав о готовящейся выдаче в СССР, в Казачьем Стане приняли решение о мирном сопротивлении. С раннего утра 1 июня в расположенном близ Лиенца лагере Пеггец началось богослужение под открытым небом. На сооруженном в центре лагеря помосте стояли священники с хоругвями и иконами, а вокруг них собралось более 15 тысяч человек, среди них очень много женщин и детей. В ответ на предложение начать погрузку в прибывшие грузовики казаки ответили отказом, заявив, что лучше смерть от пули, чем выдача в СССР.

Англичане предприняли штурм лагеря Пеггец и других расположенных вдоль Дравы казачьих лагерей. Людей избивали прикладами и штыками, насильно вырывая из толпы. Несколько десятков казаков были убиты, другие погибли в давке, сотни были серьезно ранены. Многие кончали с собой - как, например, одна семья: мать обвязалась вожжами с детьми и спрыгнула с высокого моста на камни бурной реки... Такие же события происходили в районе Клагенфурта (городок в 70 км восточнее Лиенца), где выдавали казаков 15-го ККК.
Всего, по разным подсчетам, начиная с 28 мая из расположенных вдоль течения Дравы казачьих лагерей англичанами было передано советской стороне от 35 до 50 тысяч человек. Последняя цифра основана как на списочных составах прибывших в Австрию казачьих соединений, так и на том, что по дороге из Италии и Югославии к ним присоединились многочисленные русские беженцы. Выдача длилась более месяца -англичане проводили облавы по окрестным лесам и населенным пунктам, пытались схватить тех, кому удалось бежать в горы. И казаки, и местные австрийские жители отмечают при этом то удивительное рвение и совершенно порой неоправданную жестокость, с которой действовало подавляющее большинство участвовавших в выдаче английских солдат и офицеров.
После выдачи "победители" мародерствовали в брошенных казачьих лагерях - им достались все вещи казаков. Где-то там - то ли в карманах британских джентльменов, то ли в британской казне - сгинул и Казачий банк. Присвоены были сотни казачьих лошадей, а тысячи, вместо того чтобы быть переданными местному населению, вместе с парой десятков верблюдов были расстреляны и свалены во рвы. Передавая казаков на мосту в городке Юденбург советским властям, англичане забирали у казаков личные вещи - часы, портсигары: мол, "там они вам не понадобятся"!
Англичане прекрасно знали, какая участь ждет выдаваемых. Расстрелы начинались буквально у них на глазах - и, тем не менее, все новые и новые машины с выдаваемыми ехали в сторону Юденбурга.
Не всем удалось пережить тяжелую дорогу "домой" - а впереди казаков ждали все ужасы сталинского ГУЛАГа. Выжить, дожив до смерти Сталина, из десятков тысяч удалось немногим...

***

В числе переданных СМЕРШу были далеко не только бывшие подсоветские граждане ("жертвы Ялты", как назвал их исследователь трагедии казаков и РОА граф Н.Д. Толстой-Милославский). Были переданы также и старые эмигранты - только по данным советской стороны, таковых в те дни через Юденбург прошло 1430 человек. После того, как канцлер Германии Аденауэр после своего визита в СССР добился освобождения немецких военнопленных, в 1955 году были освобождены и те 70 из этих казаков, кто сумел выжить. Очевидно, что, выдавая в СССР граждан других стран, англичане (а вслед за ними и американцы в случае выдач бойцов РОА), желая угодить "дядюшке Джо", пошли на явные нарушения норм международного права.
Среди выданных в СССР эмигрантов некоторые не имели никакого гражданства (продолжая считать себя подданными Российской империи), другие имели гражданство ряда европейских и иных стран. Скажем, генерал Шкуро имел латвийский паспорт (а ведь западные страны не признавали оккупацию стран Прибалтики советскими войсками), руководитель кавказцев (находившихся в своем лагере возле Лиенца) Султан Келеч-Гирей был гражданином Персии. Здесь стоит напомнить, что военнопленных из числа граждан других стран Восточной Европы, воевавших в составе вермахта, западные "союзники" никому на расправу не передавали - как не передавали они в СССР тех же прибалтов или бойцов украинской дивизии "Галичина".
Вряд ли соответствовала нормам международного права (в том числе Конвенции о военнопленных) и выдача военнопленных - бывших советских граждан, воевавших на стороне Германии, не говоря уже о насилии над ними. Согласно документам они числились военнослужащими вермахта (т.н. "иностранных частей восточных войск"). Не говоря уже о насильственной выдаче десятков тысяч мирных граждан - так называемых "перемещенных лиц", оказавшихся по разным причинам (в том числе и угнанных немцами) за пределами СССР и не желавших возвращаться на "советскую родину". Тем более что западные "союзники" хорошо были осведомлены, что происходило на этой самой родине с даже совершенно добровольно возвращавшимися бывшими советскими военно-пленными - прямой дорогой следовавшими в советские теперь уже лагеря!..
В конце декабря 1945 г. в США перебрался генерал А.И. Деникин (не принимавший участия во втором этапе Гражданской войны и организации добровольческих частей для продолжения вооруженной борьбы с большевиками). В Америке он неоднократно обращался к Конгрессу и президенту США, требуя прекратить позорные выдачи. Вот что он, в частности, писал президенту Эйзенхауэру: "Я знаю, что имеются "Ялтинские параграфы", но ведь существует еще, хотя и попираемая ныне, традиция свободных демократических народов - право Убежища. Существует еще и воинская этика, не допускающая насилий даже над побежденным врагом. Существует, наконец, христианская мораль, обязывающая к справедливости и милосердию. Я обращаюсь к Вам, Ваше Превосходительство, как солдат к солдату, и надеюсь, что мой голос будет услышан..."
Неоднократно упоминалось в качестве причины, по которой западные "союзники" пошли на договор о насильственной репатриации казаков, солдат РОА и иных перемещенных лиц из числа бывших советских граждан, то, что советскими войсками были освобождены некоторые нацистские концлагеря, в которых содержались граждане западных стран. И договор заключался, чтобы гарантировать их возвращение на родину. Кроме того, насильственные выдачи, происходившие более года из разных концов света (и в том числе даже с территории США!), сразу прекратились, как только появились первые признаки "холодной войны".
Во всяком случае, то, что речь шла именно о какой-то сделке, а не об убеждении, что казаки и власовцы должны быть непременно выданы, свидетельствует не только факт невыдачи тех же прибалтов или украинцев. Когда это "союзникам" было нужно и выгодно, они прекрасно игнорировали требования Советов. Например, при их покровительстве маленький, но гордый Лихтенштейн отказал в выдаче примерно 3 тысяч бойцов Первой русской национальной армии под командованием белого генерала Б.А. Хольмстон-Смысловского (кроме тех, кого удалось сагитировать советским пропагандистам). А все дело в том, что еще в ходе войны генерал Хольмстон-Смысловский вступил в контакты с английской разведкой. И по окончании войны был со своими офицерами перевезен в Аргентину - подальше от советских требований. Так же не были выданы некоторые другие подразделения из числа русских эмигрантов и бывших советских граждан, создававшие агентурную сеть на территории СССР, - они потом весьма пригодились "союзникам".
Уже в наши дни пролил некоторый свет на остававшиеся неизвестными обстоятельства, предшествовавшие выдаче казаков, и в том числе старых эмигрантов, генерал КГБ П.А. Судоплатов. В годы II мировой войны он возглавлял отдел спецопераций НКГБ. В изданных им воспоминаниях он говорит о том, что между СССР и западными "союзниками" была заключена некая "сделка" - обмен белых атаманов и остальных эмигрантов на захваченных Красной Армией немецких морских офицеров во главе с адмиралом Редером. Дело в том, что те же англичане имели особенно "большой зуб" именно на немецких моряков, потопивших немало кораблей союзников, особенно на подводников Германии. И очень хотели привлечь их к ответу.

***

Начальник Главного Управления казачьих войск генерал П.Н. Краснов, его троюродный брат, начальник штаба того же Управления генерал С.Н. Краснов, кубанский герой генерал А.Г. Шкуро, генералы Султан Келеч-Гирей, Т.Н. Доманов и командир 15-го Казачьего кавалерийского корпуса генерал Гельмут фон Паннвиц - проходили и были осуждены по одному и тому же делу. Помимо зверств и насилий, будто бы чинимых их подчиненными, казачьим генералам вменялись в вину антисоветская агитация, написание литературных произведений, порочащих советскую власть и колхозный строй, и т.п. Заодно их всех тут же обвинили и в "измене Родине" - чего, никогда не будучи гражданами СССР (за исключением Доманова), они совсем уж никак не могли совершить. Более того - борясь всю жизнь со свергнувшими законную российскую власть на деньги иностранного государства большевиками, казненные атаманы как раз до конца оставались верны данной России присяге!
16 января 1947 г. в Колонном зале Дома Союзов в Москве состоялся закрытый судебный процесс по делу "белых атаманов". Подсудимых признали виновными и приговорили к смертной казни. Приговор был немедленно приведен в исполнение, а прах казненных после кремации сброшен в ров на Донском кладбище - недалеко от памятника на могиле прадеда Красновых - героя Отечественной войны 1812 года генерала И.К. Краснова...
Замечательные воспоминания о трагической участи выданных в СССР Красновых, о пребывании казаков в системе ГУЛАГа оставил племянник С.Н. Краснова - Николай Краснов-младший. Он чудом прошел все круги советского ада и сумел после освобождения в декабре 1955 года (как гражданин Югославии) перебраться в свободный мир. Книга Н. Краснова "Незабываемое", написанная по просьбе-завещанию самого Петра Николаевича Краснова, недавно была впервые переиздана в Москве редакцией
газеты "Станица"...

***

Остается добавить, что в 1996 году был реабилитирован походный атаман казачьих войск генерал-лейтенант Г. фон Паннвиц - в 45-м году, между прочим, с группой немецких офицеров 15-го ККК добровольно сдавшийся советским чекистам, чтобы разделить участь его боевых товарищей. В справке о реабилитации тогда говорилось, что "данных о том, что фон Паннвиц или подчиненные ему части допускали зверства и насилия в отношении мирного советского населения и пленных красноармейцев, в деле не имеется". Тогда казалось, что справедливость вот-вот восторжествует и в отношении других казачьих генералов - что, в частности, будет отменен сам приговор, нарушающий даже сами советские процессуальные нормы. Однако в качестве ответа на требования пересмотра дела из Военной коллегии Верховного Суда РФ нам пришло... все то же обвинение от 47-го года, старательно перепечатанное - один к одному, со всеми его абсурдными обвинениями. Получается, что тот же П.Н. Краснов обвиняется (до сих пор!) в том, что "написал около 30 романов, которые по своему содержанию являются сгустком его ненависти к СССР, лжи и клеветы на советскую действительность, вождей ВКП(б) и руководителей Советского правительства, извращенно отражал строительство бесклассового общества, клеветал на колхозный строй". А как оживляют сухой стиль "Постановления" пассажи вроде такого вот: "Стонами стонали югославские села и деревни от нашествия казачьей дивизии..."!
Согласно этому документу, следовало полагать: все то, что не смог совершить боевой генерал фон Паннвиц, совершали - престарелый (1869 года рождения!) П.Н. Краснов, начальник штаба Главного Управления казачьих войск С.Н. Краснов, отвечавший за резерв А.Г. Шкуро, атаман Казачьего Стана Т.Н. Доманов, руководитель "Северо-Кавказского национального комитета" Келеч-Гирей. Из перепечатанного 50 лет спустя обвинительного заключения 1947 года, впрочем, так и осталось неясным, когда и где они ухитрились совершить все инкриминируемые им преступления, если их не совершали непосредственно находящиеся на фронте казачьи части!..
Конечно, в деле есть "свидетельства" - показания нескольких казачьих офицеров. Да, мол, грабили в Югославии, Италии казаки местное население, там-то и там-то... Но - при этом никаких документов, показаний очевидцев из числа означенного местного населения, конкретных цифр. Что ж, все хорошо знают - еще не такое про себя самих, своих близких и друзей рассказывали попадавшие в сталинские застенки. Только вот нынешние наши прокуроры ничего этого не знают - не ведают, как оговаривали себя под пытками люди!..
Подписанный современной "тройкой", ответ решительно отвергал возможность отмены приговора или реабилитации казненных вождей казачьего движения. Хотя, как очевидным образом свидетельствуют имеющиеся документы, никакого "суда" в обычном понимании этого слова над ними вовсе не было - а сам приговор 1947 года был просто-напросто предопределен заранее руководством советского государства! В газете "Станица" несколько лет назад был приведен довольно любопытный и откровенный документ - письмо министра госбезопасности В. Абакумова Сталину - с конкретными предложениями по ходу проведения и итогам предстоящего "суда" и проектом его приговора (что само по себе, конечно, уже было нарушением норм советской юриспруденции). В частности, предлагалось дело заслушать в закрытом судебном заседании без участия прокурора и адвокатов, а ход "разбирательства" в печати не освещать, опубликовав сразу лишь сообщение о приведенном в исполнение смертном приговоре. На этом письме лично Иосиф Виссарионович размашисто начертал -"согласен".
Так, в обстановке глубокой тайны, под контролем партийной верхушки вершилось "правосудие" в недалеком советском прошлом. Но, впрочем, мало что изменилось и в настоящем! В 2001 году совершенно неожиданно, без каких-либо упоминаний, что сам вопрос такой рассматривается, без оповещения заинтересованных российских организаций, была отменена реабилитация генерала Г. фон Паннвица! В
заключении начальника Управления реабилитации жертв политических репрессий генерал-майора юстиции В. К. Кондратова говорится, что Г. фон Паннвиц "за совершенные преступные деяния осужден обоснованно, основания для принесения протеста не усматривается и реабилитации он не подлежит". В разговоре же с корреспондентом "Независимой газеты" генерал юстиции поведал, что пять лет назад Главная военная прокуратура действовала "в обход" его Управления, потому и "ошиблась". Мы же, мол, всегда учитываем "всю совокупность обстоятельств", а не отдельные "формальные" признаки. Действительно подумаешь, нет в деле свидетельств преступлений! Главное ведь не формальные, добытые в соответствии с законом доказательства, а эта самая "совокупность обстоятельств"!
А тут еще один неназванный сотрудник ФСБ прямо связал осуществленную при Ельцине реабилитацию фон Паннвица с желанием "друга Бориса" угодить канцлеру Колю перед своим визитом в Германию. Мол, погорячились тогда, поиграли в дружбу с немцами, а теперь пора и порядок наводить - хорош разводить всякую демократию!
Объяснения произошедшего, согласитесь, довольно странные. Они фактически признают полную зависимость органов и нынешней российской прокуратуры от властей - совсем как в приснопамятные 20-40-е годы. Пообещал, получается, Ельцин - сделали.
А теперь чье было указание, интересно?..

***

Между тем, откровенно говоря, вряд ли кто из казненных казачьих генералов и атаманов, сгинувших в советских лагерях офицеров и казаков нуждается в этой самой "реабилитации" - словно бы некоем запоздалом "прощении" от идейных и юридических наследников былых советских палачей. Казаки, как могли, после переворота 17-го года воевали с ненавистным большевицким режимом и вряд ли в подавляющем большинстве своем раскаялись бы в этом. Тем более что сама апелляция к принятому в Российской Федерации Закону "О реабилитации..." в этой ситуации означает, по существу, согласие обращающихся с требованиями о реабилитации казачьих генералов всего лишь на некое изменение обоснования применения репрессий. Другое дело - полная отмена приговоров, вынесенных, как мы уже указали, с вопиющими нарушениями даже советских норм права!
И в первую очередь должны быть отменены приговоры по делу "белых атаманов", по делам всех генералов и офицеров, являвшихся лицами без гражданства либо (как, например, Шкуро) гражданами других государств. Без чего, кстати, родственники того же Г. фон Паннвица не могут до сих пор получить разрешение на установку памятника на месте захоронения его праха на Донском кладбище в Москве (хотя имеются там аналогичные памятные знаки погибшим в сталинских застенках высшим военным чинам Японии, Венгрии и польской Армии Крайовы).
Конечно, добиться отмены приговоров в отношении казаков будет гораздо труднее, чем реабилитации. Нынешнему государству - официальному правопреемнику СССР, чьи власти несут корпоративную ответственность за принятые последним решения, в том числе и судебные, - намного проще реабилитировать кого-либо, то есть просто "извиниться", чем признать незаконными решения его высших судебных органов. И поэтому в обоснование требований об отмене приговоров предстоит не просто написание очередных обращений в Военную коллегию Верховного Суда, а долгая кропотливая работа по правовому обоснованию своих действий. Зато после отмены приговора товарищ Кондратов может попытаться добиться нового расследования "преступлений" генералов Красновых и нового осуждения их. Только в этот раз - в полном соответствии со всеми нормами права. И посмотрим тогда, что получится!..
Еще раз повторим - в 1941-45 гг. казаки воевали не против России. Их врагом был большевизм, уничтоживший казачьи области и вольности, режим, уничтоживший и обрекший на вымирание от голода миллионы россиян. И вынужденным сотрудничеством с нацистской Германией для многих из них лишь возобновилась Гражданская война.
В годы II мировой войны П.Н. Краснов и другие вожди казаков в эмиграции пытались использовать хорошие отношения с руководством и, особенно, офицерским корпусом вермахта. Использовать как последний шанс воссоздать казачьи войска, осуществив все годы эмиграции чаемый реванш за поражение на первом этапе Гражданской войны. Вынужденно подстраиваясь под риторику и воззрения идеологов Третьего рейха (в частности, разделяемую Гитлером теорию происхождения казаков от родственного германцам племени готов), тот же Краснов тоже объявляет казаков "особым народом", говорит о необходимости независимости казачьих областей и будущем их тесном союзе с Германией. Однако всякий, хоть немного знакомый со взглядами Петра Николаевича, с его творчеством, понимает - независимость Дона и других Казачьих Войск Краснов видел не как независимость от России, а как способ оградиться от большевицкого режима, сберечь (а потом - возродить) на казачьих землях остаток прежней российской, казачьей жизни как плацдарм будущего возрождения уже всего государства российского.
16 августа 1918 года на Войсковом круге в Новочеркасске П.Н. Краснов говорил: "Спасут Россию ее казаки! И тогда снова, как встарь, широко развернется над дворцом нашего Атамана бело-сине-красный флаг - Единой и Неделимой России!.. "И в этом заявлении нет никакого противоречия с известными действиями Краснова по утверждению казачьей самостоятельности, автономии. В одном из писем уже 1940 года он пишет: "...Казаки и казачьи войска как автономные самоуправляемые Атаманами и Кругом области могут быть лишь тогда, когда будет Россия. Значит, все наши помыслы, устремления и работа должны быть направлены к тому, чтобы на месте СССР - явилась Россия ".

***

Лиенц, Клагенфурт, Толмеццо, Юденбург... Названия этих небольших австрийских городков в Тирольских Альпах навсегда вошли в многовековую историю казачества одной из самых трагических ее страниц. Насильственная выдача англичанами казаков - воинов, стариков, женщин, детей - на расправу советским палачам во многом ставила итоговую точку в этой истории. А то, что происходит сегодня, все попытки т.н. "возрождения" - это, похоже, к сожалению, "совсем другая история"...

Г.Кокунько, Периодический политический журнал "ГРАЖДАНИНЪ" №4 2003 г.